10 марта в 16.00 час. в Чувашском государственном художественном музее откроется выставка сатирической графики и книжных иллюстраций Виталия Емельянова (1937-1982) "И СОБАКИ ЛАЮТ ПО-ЧУВАШСКИ", приуроченная к 80-летию со дня рождения художника.
Ради необычайно смешных и остроумных рисунков этого художника в 60-70-е годы тысячи подписчиков с нетерпением ожидали каждый новый номер сатирического журнала "Капкан", а книжки с его иллюстрациями разбирали как горячие пирожки.
Емельянов никогда не ходил с карандашом и блокнотом, фиксируя события повседневности, но зоркий глаз и острая память не пропускали ни одной детали. И вот персонаж или сцена, подсмотренная вчера, сегодня уже покоится на редакторском столе.
Вот горе-колхознички загоняют коров в развалившийся хлев осенью, а вот весной выносят их полудохлых попастись на первой травке. И колхозники эти, и коровы нарисованы так, что, кажется, только-только их на улице видел. И бабы, которые раз в году "прохлаждаются" в клубе, пока мужики работают, такие все разные, каждая со своим прищуром, позой, характером, но такие все узнаваемые, наши, чувашские.... Кажется, что даже и собаки у него лают по-чувашски!
Однажды в книге отзывов негодующий посетитель выставки написал, что даже восточные купцы и Аленушка из "Аленького цветочка" - и те у него с чувашскими лицами. Впрочем, для художника это скорее звучало как комплимент, потому что рисовал-то он для чувашских ребятишек, к их воображению обращался. Картинки к "Марине" Евы Лисиной, "Раку на удочке" Юрия Скворцова, сборнику чувашских песенок "Ласточка-касаточка" так трогают, потому что это не только книжные иллюстрации – это теплые, нежные воспоминания художника о собственном деревенском детстве, запечатленные с огромным мастерством и не менее огромной любовью.
И в редакции "Капкана", и в Художественном фонде, и в Чувашском книжном издательстве все его любили – не только за трепетное и ответственное отношение к каждому заказу, за то, что душу вкладывал – но и за то, что сам был удивительно душевный человек. На худсоветах работы Емельянова принимались комиссией с первого раза, а рабочие на ЗЭИМе называли его "нашим, заводским", потому что хоть и высмеивал нещадно пьяниц и прогульщиков, но сам работал так, что вызывал всеобщее уважение. О нем писали искусствоведы, художники и журналисты, а детишки зачитывались его книгами, в которых узнавали себя. И, конечно, ранний уход Емельянова стал для всех огромной утратой.